После бульварного развода Тома и Николь разъярённая жёлтая пресса в поисках следующего голливудского скандала спряла историю о том, что 20-месячный союз Кортни Кокс с Дэвидом Аркеттом ожидает та же участь. «Глупости», — говорит Кокс, так что прессе остаётся лишь завести волынку о её весе, иногда пишущейся через дефис второй фамилии и толстом чеке за Друзей (Friends)

Ее последний фильм, 3 000 миль до Благодатной страны (3,000 Miles to Graceland), — крайне жестокий триллер, в котором её персонаж, Сибил Уэйнгроу, оказывается между двумя дерущимися преступниками, поклонниками Элвиса, сыгранными Кевином Костнером и Куртом Расселлом. Кокс, чей первый большой прорыв произошёл, когда её вытащили из толпы для исполнения танца в видеоролике Брюса Спрингстина Танцующая в темноте (Dancing in the Dark), упорно боролась за роль. Она определённо стремится попробовать расширить свой талант дальше границ одного из наиболее популярных телесериалов.

Недавно Кокс ненадолго присела поговорить с корреспондентом Mr. Showbiz в Лос Анжелесе. С лёгким налётом алабамского акцента, оттеняющим её речь, Кокс говорила об Элвисе, всех этих слухах насчёт Друзей и о блаженном состоянии её замужества.

— Молодой Элвис или старый Элвис?

— Молодой. Потому что он был таким привлекательным.

— С баками или без баков?

— Я не особенно люблю баки, так что я бы сказала, такие, короткие, какие у него были. С баками, я думаю, был старый Элвис, да?

— Что вы думаете о высоком уровне жестокости в 3 000 миль до Благодатной страны ?

— Эта картина напоминает мне видеоигру, потому что она начинается похожим образом — она начинается с мультипликации — и заканчивается иллюзией. Я думаю, надо смотреть на это проще. Да, там много стрельбы. Я только считаю, что это слегка надуманно; я имею в виду, кто на самом деле мнит себя сыном Элвиса? Я считаю эти персонажи странными. Впрочем, это всего лишь кино.

— У вас неплохие любовные сцены с Куртом Расселлом во время погони.

— Самое трудное на самом деле — это целоваться, потому что вы хотите правильно выглядеть, когда это делаете, а в наших сценах всё может произойти. Но это забавно, потому что они ничего не означают, когда вы это делаете. Это меньше всего вызывает возбуждение, когда вы делаете любовную сцену в кино.

— Обмундирование в этой картине — это умора. Вы прячете где-то в шкафу костюм с горным хрусталём?

— Нет, у меня такого нет, но у Дэвида есть.

— Когда он его надевает?

— Он был Элвисом на дне рождения своей племянницы в этом году. И я уверена, что ещё увижу его в нём. Он на самом деле приобрёл его после съёмок и инкрустировал. Я думаю, он посылал его в Мемфис, я не шучу. И у него много костюмов.

— Поскольку мы заговорили об одежде, вы никогда не поддавались искушению выбирать ему костюмы?

— Он такой творческий, и он такой уникальный человек, мне нравится, что он так одевается. Он открывает шкаф и проводит часы, пытаясь придумать, что будет действительно крутым — и просто надевает это. В этом весь Дэвид: мы просыпаемся утром — он одет, скажем так, в чём пошёл спать [смеётся], — и, прежде чем сесть пить кофе, он надевает целое снаряжение. Определённая пара тапочек, может быть, шляпа, носки под цвет всему гардеробу. Затем, после этого, он идёт принимать душ — и надевает другой полный гардероб.

— Сообщения о ваших брачных проблемах соответствуют истине?

— Я не знаю, откуда они берутся. Я слышала, что я подала на развод, что выставила его и что он плохой парень.

— C чего это началось?

— Началось в Англии, была крохотная заметка в газете. Я не помню, в какой, но она была размером с дюйм. А затем пошло.

— Это беспокоит вас?

— Это не слишком меня беспокоит, поскольку всё это глупости.

— Но, вообще говоря, жить под микроскопом прессы, должно быть, трудно?

— Я рада, что я из Алабамы, может быть, только это и делает меня нормальной.

— Вы думаете, южное происхождение помогает вам играть?

— Оно определённо помогло мне с моей героиней, Сибил. Я думаю, что люди там беззаботные, а она как раз беспечная, так что в этом смысле помогло. Она непринуждённая и беспечная.

— Вы не находите, что вас иногда выдаёт ваш южный акцент?

— Не так часто, но есть определённые слова, которые я никогда не смогу произнести. Я это знаю по роли Моники; мне всегда говорят: «О, Кортни, ты не могла бы по-другому произнести слово ruined?» Потому что я не говорю ruined так, как говорят ньюйоркцы.

— Что у вас осталось из детства?

— Сохранилось кое-что, но не из одежды, поскольку я её не храню долго. Остались куклы Мадам Александер, они висят у меня в ванной. В моём доме одна из ванных сплошь в куклах. Это довольно причудливо.

— Так вы собираете куклы?

— Ну, у нас по этой части больше Дэвид специалист. Я просто выставила кое-каких игрушечных женщин, но вы не поверите, какие у нас теперь есть куклы.

— Хорошо, давайте сменим пластинку, что происходит с Чандлером и свадьбой Моники?

— Я не знаю, я предполагаю, что-то должно скоро произойти. Но что — я не знаю. Это странно, но нам не говорят, что произойдёт. И я не скрываю, я просто не знаю. Сценарий же пишется на ходу. Единственное, что я ненавижу, когда следующая серия начинается с того места, на котором оборвалась предыдущая, — это то, что приходится делать точно такую же причёску.

— Кстати, о причёсках, что за история со вступлением к сериалу? Оно не меняется семь лет.

— Ну, они вставили клипы из ранних серий, так что мы танцуем в стиле 90-х, у нас причёски 90-х. Конечно, можно было бы нарезать более свежих кусков. Но я лично считаю: «Зачем заменять хорошую вещь? Опять лететь в Нью Йорк и делать такой же ролик?»

— Среди всех звёзд, всплывающих в Друзьях, есть ли шанс увидеть в ближайшее время Брэда Питта?

— Он, возможно, снимется в эпизоде для своей жены в какой-то момент; хотя я не знаю, когда. Не в этом году.

— Что самое благодарное в том, чтобы сниматься в одном шоу семь лет?

— Самое благодатное — это семь лет подряд иметь работу. Для актёра очень трудно найти постоянную работу. Это научило меня комедии. Я чувствую себя уверенно, то есть я знаю, как заставить шутку работать, я знаю, что смешно.

— Что за история с The Shrink Is In?

— Это картина, которую я продюсирую. Это романтическая комедия, и у неё довольно смешной сценарий. Было здорово работать над ней. Я не знаю, какая её ждёт судьба, надеюсь, хорошая, потому что это на самом деле смешная картина, необычная. Хотя я хочу сменить название на Квак (Quack).

— Расширяетесь?

— Да, приятно руководить.

— Испытали ли вы, переключаясь на кино, те же проблемы, что и у большинства актёров?

— За 3 000 миль до Благодатной страны мне пришлось серьёзно побороться. Пришлось много поработать. Я просматривалась с Куртом несколько раз. Люди не предполагали, что я могу это сыграть.

— Когда вы вспоминаете видео Dancing In The Dark, в котором вы снимались с Брюсом Спрингстином, вы прикалываетесь?

— Я не люблю смотреть, как я танцую. А когда я смотрю этот ролик, мне не нравится, что у меня волосы короткие. Я чувствую, что мне это не шло. Я выглядела, как маленький мальчик.

источник: www.kino.orc.ru